Рекордное жертвоприношение

На большом, аккуратно подстриженном прямоугольном лугу двадцать два миллионера пинают надутый воздухом кожаный шарик. Несметное количество людей, следит за игрой с трибун, время от времени разражаясь криками восторга или возмущения. Еще больше народу, затаив дыхание, прикипело к экранам телевизоров. Матч продолжается девяносто минут. За это время на планете умирает в горчайшей нищете примерно три тысячи человек. Они гибнут лишь потому, что им не на что купить краюху хлеба или пачку антибиотиков.
Эта голытьба, приговоренная к мучительной смерти, не умеет ловко пинать кожаный тугой пузырь, не обучена выходить на подиум в умопомрачительных нарядах от великого кутюрье или кривляться на сцене, мурлыкая в микрофон пустопорожнюю песенку. А если бы даже они это умели, все равно не заработали бы шальных денег. Ибо стадионов и залов на всех не хватит.

Людям, обреченным на заклание нищетой, нет места в сводках теленовостей. Они умирают поврозь, тихо и вовсе не эффектно. Убило бы их взрывом бомбы в ресторане -- другое дело.
Нет места для них и на скрижалях истории. Хотя их в совокупности наберется гораздо больше, чем погибших на любой из войн. Свыше десяти миллионов за год.
Двадцатый век оказался необычайно щедр на кошмары -- газовая атака на Сомме, атомные звезды над Хиросимой и Нагасаки, обкрученная колючей проволокой мясорубка ГУЛАГа, фортепианные ноты на пюпитре, освещенном лампой с абажуром из человеческой кожи.
Между тем рекордное количество жертв уносит глобальный конвейер голодной смерти -- незаметный, безостановочный, бескровный. И его механика достаточно проста.

Цена процветания

Воцарение большевизма в России обернулось поражением коммунистической доктрины. Ибо хищнический капитализм девятнадцатого века сумел эволюционировать -- из страха перед красной угрозой.
Маркс оказался блестящим аналитиком, но плохим пророком. Вместо предсказанных им обнищания пролетариата и мировой революции получился разделенный надвое мир, где баснословно богатые страны живут за счет эксплуатации всех остальных. Один из главных итогов уходящего века состоит в том, что вульгарная капиталистическая эксплуатация никуда не делась, попросту она перешагнула через государственные границы, став геополитической.
Миллиард людей потребляет две трети планетных ресурсов, 86% производимых на земном шаре товаров и услуг, а прочие пять миллиардов населения довольствуются крохами с их пиршественного стола. У тех, кто причислен к привилегированному миллиарду, всегда будет кусок хлеба и крыша над головой. Надежная социальная защита обеспечивает внутреннюю стабильность. Вовне нацелены крылатые ракеты, по миллиону долларов штука. На поддержание существующего геополитического расклада направлены колоссальные усилия и средства. Такие, которых с лихвой хватило бы на искоренение нищеты во всем мире.
Каждый из европейских фермеров способен прокормить минимум полтораста человек, однако правительства платят крестьянству субсидии -- за недопроизводство. В крайнем случае бульдозеры утюжат груды избыточной снеди, лишь бы ее не продали по дешевке.
А в довершение абсурда выясняется, что не только в достатке дело. Высокий уровень жизни отнюдь не гарантирует автоматически обыкновенного счастья, и во многих процветающих странах число самоубийств держится на удручающе высокой отметке.
Да простят меня марксисты, но сама по себе эксплуатация отнюдь не зло. Рабовладение в античной Элладе высвободило умы и руки блистательных мыслителей, поэтов и ваятелей. Однако что за духовный урожай собрал "золотой миллиард", чтобы передать потомству в свое оправдание? Нескончаемые мыльные пузыри телесериалов, россыпи футбольных кубков, песенки педофила-негра с кое-как выбеленной кожей, раушенберговское чучело козла в автомобильной шине?
Итак, на земном шаре меньшинство сатанеет от пресыщенности, а большинство влачит жалкое существование, недостойное человека. И вряд ли это убедительная альтернатива большевистско-шариковской уравниловке.

Там, за поворотом

Разумеется, нерв проблемы вовсе не в баснословных гонорарах спортивных суперзвезд. Хорошо известно, на чем держится геополитическая эксплуатация, обеспечивающая благополучие "золотого миллиарда". Главным регулирующим инструментом служит искаженный масштаб цен, при котором промышленное сырье и энергоносители неоправданно дешевы, а технологии чересчур дороги. Между тем страна, у которой технологий нет, способна их разработать, купить или выкрасть. В отличие от сырьевых ресурсов, которые к тому же невозобновимы.
Один из скандальных итогов ценового перекоса состоит в том, что добыча угля стала нерентабельной во всем мире. Хотя без угля нельзя произвести ни швейную иголку, ни таблетку пирамидона, ни танк. Важнейшее сырье, которое находится у истока высокоприбыльных индустриальных цепочек, напрочь обесценено. А экономисты пророчат новое падение цен на энергоносители, хотя дальше уже, вроде бы, падать некуда.
Охрана интересов "золотого миллиарда" осуществляется теперь не столько грубой военной силой, сколько изощренными стратегическими операциями разведки. Незачем посылать авианосцы, достаточно сменить Альенде на Пиночета. В связи с этим нелишне вспомнить поучительный пример.
Полковник немецкой разведки, профинансировавший "пятую колонну" российских большевиков в обмен на Брестский мир, увы, не мог предвидеть далеко идущих последствий -- ни российской трагедии, ни германской катастрофы, закончившейся Нюрнбергом и Берлинской стеной.
Ныне стараниями пресловутого "золотого миллиарда" Россия загнана в уготованную ей закулисными стратегами лузу нищей сырьевой страны. Таким образом, у третьего мира оказался естественный лидер -- ядерная держава с несметно богатыми недрами. Ни один компрадорский режим не бывает вечен, и рано или поздно Россия начнет проводить собственную суверенную политику, действовать ради своих государственных интересов, а не вопреки им. Она неизбежно станет во главе движения стран третьего мира за пересмотр мировых цен на сырье. В итоге технологии станут дешевле, сырье вздорожает. Богатые станут беднее, а бедные богаче. Копавшие другим долговую яму в нее же и угодят.
Впрочем, есть нечто поважнее сухих экономических выкладок.
Нам выпало идти через рубеж тысячелетий, грозный перелом, за которым брезжит обновленный мир, где наконец есть место состраданию, совести, справедливости. Да, светлое грядущее нам сулили не раз, и поэтому теперь в душу закрадывается опаска, что там, за поворотом, нас встретит очередной мираж. Залогом может служить лишь вера.
Вера в то, что русский человек способен не только на бесстыжее воровство, похабство и пресмыкание, но и на колоссальную стойкость, поразительное великодушие, беспримерный героизм.
Вера в то, что восторжествует дух и склад великой российской цивилизации, противостоящей убогому рационализму и позитивизму, близорукому шкурничеству биржевых спекулянтов.
Вера в то, что затяжная трагедия обернется триумфом, по слову святого прозорливца: "Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе."